Противостояние 3 - Страница 72

К оглавлению

72

   - Ничего. Потерпите! По сто двадцать первой пассажир канает!

   Гомосеков нигде не любили...

   - Проходим!

   Сильные руки оторвали Гамсахурдиа от созерцания стены и втолкнули в людское месиво камеры. Сзади с глухим стуком захлопнулась дверь...

   Кой черт внутренняя тюрьма КГБ! Здесь же одни блатные... Которые, как известно национальности не имеют и все заслуги на почве защиты прав человека им до одного места.

   - Ну... - навстречу диссиденту и правозащитнику, старшему научному сотруднику Института грузинского языка АН ГрузССР встал по пояс голый детина, чью грудь украшал храм о четырех куполах, а плечи - витые, царского образца эполеты - давай, машка****, подваливай сюда, к огоньку...

   - Гоп! С приездом милый Маша, отсоси, подруга наша! - визгливо крикнул кто-то в глубине камеры.

   Отвернувшись от ждущего его кошмара, Гамсахурдиа бросился на дверь камеры, забарабанил по ней, сбивая кулаки в кровь...

   * Игорь Пантелеймонович Георгадзе, генерал-лейтенант госбезопасности, окончил высшую школу КГБ СССР, знает шесть языков, включая русский. Специалист по диверсиям, в 1981-1982 годах проходил службу на территории Афганистана в составе подразделения спецназа КГБ СССР Каскад, участник множества боевых операций в разных странах мира. Награжден пятнадцатью правительственными наградами

   ** на бюрократическом сленге - не слишком важная бумажка.

   *** конвоир это спрашивает, потому что в СИЗО нельзя держать особо опасных в камерах с обычными задержанными. Но если мест не хватает, как это обычно и случается - суют куда попало, нарушая закон.

   **** машка - на тюремном сленге пассивный педераст



Подмосковье, Шереметьево
   Аэропорт Шереметьево-два
   22 ноября 1987 года


Я ни разу не слышал от Яковлева тёплого слова о Родине, не замечал, чтобы он чем-то гордился, к примеру, нашей победой в Великой Отечественной войне. Меня это особенно поражало, ведь он сам был участником войны, получил тяжёлое ранение. Видимо, стремление разрушать, развенчивать всё и вся брало верх над справедливостью, самыми естественными человеческими чувствами, над элементарной порядочностью по отношению к Родине и собственному народу". И ещё -- я никогда не слышал от него ни одного доброго слова о русском народе. Да и само понятие "народ" для него вообще никогда не существовало...

В.А. Крючков

После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды "идей" позднего Ленина. <...> Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработали (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и "нравственным социализмом" -- по революционаризму вообще. <...>

Советский тоталитарный режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма. <...> Оглядываясь назад, могу с гордостью сказать, что хитроумная, но весьма простая тактика -- механизмы тоталитаризма против системы тоталитаризма -- сработала

Для пользы дела приходилось и отступать, и лукавить. Я сам грешен -- лукавил не раз. Говорил про "обновление социализма", а сам знал, к чему дело идет...

А.Н. Яковлев

   Он больше не верил. Никому - и ничему. И спасаться решил - сам.

   Александр Николаевич Яковлев, секретарь ЦК КПСС прилаживал усы к своему узнаваемому лицу, стоя в ванной перед зеркалом в доме на Фрунзенской набережной - в отличие от других членов ЦК он часто менял квартиры и сейчас проживал здесь, в доме, где было немало людей с громкими именами - и немало призраков. Отсюда он отправил вчера семью на дачу, срочно, на служебной машине, посчитав, что она вырвется из оцепления, даже если Москва уже блокирована - не посмеют остановить. С семьей ничего не сделают - а вот ему - надо бежать. Сейчас...

   В отличие от Шеварднадзе - хоть Яковлев и не знал о его побеге - он решил спасать только себя.

Все, что нужно было для побега - было подготовлено уже давно, выручили американские друзья. Друзья - их этот человек искренне считал своими друзьями, не понимая, что для него они были - не более чем хозяевами. Паспорт подданного Великобритании по имени Майкл Хейс, переданный старым другом, генералом КГБ Олегом Дмитриевичем Калугиным* - благо со времен стажировки в Колумбийском университете знание языка осталось, а на разницу между американским и британским английским - советские пограничники внимания не обратят, не тот уровень. Хотели было сделать дипломатический паспорт - да раздумали, за "зеленым коридором" все таки следят. Гораздо проще смешаться с толпой, когда идет посадка, проскочить на рейс.

   Он ни о чем не сожалел и ни в чем не раскаивался, считал что все делал правильно. Долгие годы он как жук-древоточец въедался в скрижали бессмертного учения, оставляя на том месте, где было твердое - дыры и труху. Сталкиваясь с сопротивлением - он не шел напролом, он обходил - но упорно продолжал точить, потому что знал - рано или поздно количество дыр превысит критическую массу и казавшийся непоколебимым великан рухнет в прах, в тлен, в пепел. Он достоверно знал, чего он хочет - разрушить страну, не поправить, не реформировать - и именно разрушить, повергнуть в прах. И день за днем, месяц за месяцем, год за годом он упорно шел к своей цели.

72