Противостояние 3 - Страница 46

К оглавлению

46

   **** Теперь поняли смысл реформ Павлова? Обмена крупных купюр? Правда - реформа была полностью провалена благодаря тому, что эти деньги все же были вывезены в СССР и обменяны. После чего пущены в оборот, потому что опасались еще одного обмена. Это дало чудовищный толчок инфляции - одномоментный вброс гигантского количества наличности. Об этой операции я подробно расскажу в серии "Агония".

   ***** ра квия - как это... трудность с подбором слова



Пакистан
   Зона племен
   Регион проживания племени Африди.
   Конец лета 1987 года


   Увы, но в этой части мира основным транспортны м средством по-прежнему оставался мул...

   Дженне Вард попалась довольно смирная и покладистая животина, она не брыкалась, не кусалась и не пыталась сбросить своего седока. Еще на животину подстелили нечто наподобие толстого, стеганого одеяла - чтобы проще было ехать. Со всем своим снаряжени6ем, камерой диктофонами, запасными батарейками и прочей дрянью она весила не менее семидесяти килограммов, сумку, куда она все это запихала пришлось постоянно держать при себе, потому что любой американец знает: в странах третьего мира стоит только отвернуться - и у тебя сразу же украдут вещи. Однако никто у нее не пытался что-либо украсть а мул вез и вез ее по узкой горной тропе цокая по камням копытами.

   Ее сопровождали трое. Малиши - она уже знала как их зовут, боевики из племенного ополчения. Зона племен - это зона беззакония, здесь все решает не полиция, не суд - а количество и выучка таких вот малишей. Малиши - а малишом бывает каждый мужчина племени, это что-то типа призывной системы в армии, от которой они отказались - были бедно одетыми, вооруженными, никакого транспортного средства кроме мула у них не было, и они шли пешком рядом с везущими ее мулом, настороженные, держащие в руках оружие, внимательно осматривающиеся по сторонам. Дженну поразила их молодость, даже самый старший из них по американским меркам был еще подростком. Подростком - но каждый из них был вооружен, ножом и огнестрельным оружием. По-английски понимал лишь один, да и то плохо - словарного запаса хватало только чтобы объясниться с туристом, но никак не для интервью.

   Не зная, можно ли их фотографировать и как они отнесутся к этому - Дженна Вард принялась фотографировать местность.

   Местность здесь была гористая и каменистая, сухая, потому что не было рек, мало пригодная для сельского хозяйства. Афганистан был совсем рядом, с его жестокой войной, с русскими, с беженцами с муджахеддинами - но это никак почти здесь не ощущалось, время словно застыло здесь в начале двадцатого века и никак не хотело двигаться дальше.

   Из города, куда она пришла по наводке и по договоренности с торговцами на базаре в Равалпинди - они уходили этой горной тропой, через город проходила дорога, неухоженная, разбитая - и десятки, если не сотни таких вот троп. Они ничем не были отмечены - просто тропа, известная проводнику, капилляр жизни на горном склоне. От нечего делать она все это фотографировала - горы, валуны, заброшенные хижины, какие-то и разрушенные, только она не понимала кем и зачем. Если на пути попадался кишлак - они обходили его, а она его фотографировала. Жили здесь по виду бедно, она такое видела только в Африке. Разница лишь в том, что в Африке строительным материалом служит глина - а здесь полно камня.

   В нужную им деревню они пришли вечером - она не знала, что это - нужная им деревня, просто когда они проходили мимо очередного кишлака - один из малишей закричал на мула и стал подталкивать его в нужную сторону палкой. Двое других обрадовались, увидев родное селение, один из них начал трясти своим автоматом, подняв его высоко в воздух и что-то кричать.

   Кишлак, куда они свернули, по местным меркам был довольно большим - на следующий день она узнает, что все это благодаря бьющему здесь из скал роднику, большой редкости в этих засушливых краях, здесь же благодаря ему удалось высадить плодовые деревья и завести какой-никакой скот. Из кишлака вышли люди их встречать - это было необычно, она была в подобных поселениях в Африке, да и здесь уже немало посетила, и привыкла к тому, что как только приходит посторонний человек - местные прячутся. Здесь же - они высыпали навстречу, в том числе и дети - бачата, мелкие, оборванные, с какими то палками, весело гомоня они окружили их, и Дженна дала им пригоршню дешевых, купленных на базаре леденцов, которые они мгновенно разобрали, и сопровождали их до самого кишлака.

   Три улицы. Дома, все закрытые высокими глиняными дувалами, которые выше самих домов. Железные, часто ржавые ворота. Шпиль мечети, вонзающейся в небо. Дети - как всегда в таких странах здесь много детей. Мужчины - почему-то здесь без оружия, многие - с явными следами ранений. Моджахеды? Ни одной женщины - здесь свободны только мужчины и дети, женщины не могут просто так шляться по улице и смотреть на то кто к ним приехал. Женщины могут выйти из дома только закутанные в паранджу с головы до ног, чтобы сходить к роднику за водой или к дуканщику - за едой. Они даже живут - или в отдельной половине дома, или даже в отдельном домике. Миссис Вард как американку и феминистку такое положение дел до крайности раздражало - но она понимала, что ничего с этим сделать не сможет, это чужая страна и не ей ее менять.

   Прямо на муле ее подвезли к дому, который казался больше других, по крайней мере дувал вокруг него был длинным и высоким, более высоким чем остальные. Изнутри открылись ворота - и так, не слезая с мула она оказалась внутри очерченной дувалом территории, можно сказать - в доме. Внутренний дворик - это тоже дом.

46