Противостояние 3 - Страница 33

А ведь это было намного серьезнее чем казалось на первый взгляд. Все то что происходило в Афганистане показывало насколько больно наше общество - армия это всего лишь зеркало общества и нечего на зеркало пенять коли рожа... Вся эта мелкая и крупная грызня, упоительные баталии в ходе которых люди, офицеры из разных силовых структур - КГБ, МВД, армии - начинали ненавидеть друг друга, все это говорило о том, что нет больше единства***! Вы можете себе представить что в Великую отечественную войну на фронте было шесть командиров и каждый больше заботился бы о том, чтобы отстоять какие то свои бюрократические позиции, а не о том как победить врага? Я не могу. И не в Сталине дело, совсем нет, Сталин один на всех и за каждым не усмотрит. Просто тогда была единая цель, и все было подчинено этой цели. Выстоять. Победить. Изгнать фашиста с родной земли. Уничтожить фашиста в его логове. Это было подчинено все, ради этого сражались и умирали. И то, ради чего сейчас грызлись и подсиживали друг друга в Афганистане, все обиды относительно того кому первому звание вручили или кому больше трофеев с каравана перепало - по меркам тогдашних фронтовиков не стоило и плевка!

- Что с Политбюро? - спросил старик

- А все то же! Халькистов изгнали, потом аминистов изгнали, потом кармалистов изгнали, теперь между собой все грызутся. Лаек тянет на себя, Наджиб на себя, каждый член Политбюро вокруг себя группировку людей сколачивает. Были выборы на Лойя Джирга**** - знаете, сколько за Наджиба проголосовало?

- Нет.

- Тридцать три процента*****! А довели до шестидесяти, подменяли бюллетени. Но ведь все же знают!

- Кто знает?

- Э... рафик... - горько протянул командор - весь Кабул знает. Те кто бюллетени эти писал и вместо настоящих считал - они же все и рассказали. Мы друг друга ненавидим. А духи все вместе, как пальцы в кулаке.

Для наглядности командор Танай сжал свои пальцы в кулак

- У духов тоже проблем много. Не раз стычки были******.

- Но духи могут себе это позволить. Мы - нет. О каком единстве народа можно говорить, если нет единства в руководстве партии?

- Хорошо, что вы это понимаете, командор... - сказал старик, глядя на показавшийся вдалеке кораблик...

Это был мотобот - небольшой дизельный катер, принадлежащий местному полигону по испытанию минного и торпедного вооружения. Испытательный комплекс по всем документам проходил под кодовым названием "Объект Озеро". Некая часть озера была закрыта от туристов и отдыхающих и там периодически гремели мощные подводные взрывы, на поверхности воды вставали султаны разрывов. Так ковался морской меч Империи...

Мотобот подошел близко к берегу, даже очень близко, настолько близко что носом цепанул прибрежное дно. И с борта прямо в воду, задрав до колен штаны - это не помогло, он все равно вымок до нитки - спрыгнул тучный, средних лет человек, запоминающийся всем кто его видел некоторым несоответствием реакций. Улыбался он много, держал имидж тучного и добродушного человека - и даже когда к нему в Кремль приезжали проштрафившиеся чины в высоких званиях, от него они выходили в уверенности, что человек это добрый и участливый. Ну а что наказывает и наказывает строго - так оно так и надо, партийная никак дисциплина. И мало кто замечал, что глаза, которые этот человек любил скрывать за линзами очков, не улыбаются практически никогда...

- Уф... - Александр Владимирович, который совсем недавно снова продвинулся по карьерной лестнице, получил сектор в ЦК, смешно размахивая руками выбрался на берег, отфыркался как тюлень -едва не утонул. Лето - а вода не сказать, чтобы теплая...

- Всю рыбу мне распугали, товарищ... - сказал старик

- Да бросьте. Наловим. Наловим мы рыбки, придет время - только корзины подставляй...

В официальной обстановке Александр Владимирович говорил нудным, скучным, полным канцеляризмами языком, даже среди обитателей Кремля он слыл занудой. Мало кто знал, как он преображался в кругу своих. В кругу своих он говорил веско, многозначительно, часто его слова можно было трактовать совсем по-разному. Сначала военные привычные к четкому языку приказов не понимали его, потом привыкли...

- Александр Владимирович... - заведующий сектором ЦК протянул руку настороженно стоящему чуть в стороне афганцу - можно Искандер, как это у вас принято.

- Мы привыкли к русским именам - министр обороны ДРА пожал протянутую руку

- Вот и хорошо... Прогуляемся по берегу? Да бросьте в эту удочку, все равно пока мотобот тут стоит - клева не будет...

Три человека - вместе выглядящие настолько комично что могли бы сыграть в какой-нибудь комедии медленно пошли вдоль берега...

- Товарищ министр... - негромко заговорил зав сектором ЦК - я рад, что вы смогли уделить несколько часов мне и нашему с вами разговору. Понимаю как это было сложно, учитывая складывающуюся в ДРА обстановку. Но разговор этот рано или поздно должен состояться. И состояться он должен именно с вами.

- Со мной? - нарочито равнодушно спросил Танай

- Именно с вами. Потому что с вами, как мы считаем можно дальше иметь дело.

- А с кем нельзя?

- Скажите сами с кем можно? - в том же тоне, нарочито равнодушно спросил зав сектором

Танай хотел было уже возмутиться - и тут же понял, что тем самым он загонит себя в угол. Генерал был рядом - тот самый генерал, который курировал училище и не раз был в нем тогда, когда он там учился. Немало он делал и потом. И теперь, если он начнет возмущаться - генерал припомнит ему его же слова. Про Наджиба, про Лаека - про всех. И он потеряет лицо перед русскими.